Когда женщины легкого поведения способны завести тебя в самые потаенные уголки города, чтобы предаться утехам, о которых и говорить-то стыдно. Стыдно в мире, в котором привык жить Юсуф.
У женщин непозволительно открыты плечи и грудь. Они манят, словно гурии из райского сада. Как не поддаться ему, мужчине сильного духом и телом, но отчего-то слабому в своих желаниях? И самая желанная гурия стоит перед ним, манит, просит пойти с ней.
Отчего же не пойти? Отчего не побежать в толпу разодетых в пух и прах людей, преследуя одну желанную женщину?
Найти её в толпе не сложно: она одета в костюм одалиски. Словно в насмешку ему, турку, который рассказал ей о прекрасных танцовщицах, что услаждают взор султана. И не упустить бы сейчас её, его прекрасную гурию. Ведь Юсуф точно знает: украдут, увезут в гарем султану, где она будет прекраснейшей из дев во всей Оттоманской империи! Как тогда он сможет её выкрасть?
Кто не слышал о Венецианском карнавале?
Еще более знаменитым его сделал Эцио Аудиторе. Отныне этот праздник будут знать как праздник бесконечного веселья, и праздник, когда вершится судьба человечества, когда ассассины разят своих извечных врагов - тамплиеров.
Клаудия Аудиторе, подобно своему брату, исчезает, растворяется в толпе. Но не за тем, чтобы выследить очередного тамплиера. О нет! Она пытается скрыться от Юсуфа, и в то же время страстно желает, чтобы он настиг её, перехватил её, не дал уйти.
Кто не слышал о Венецианском карнавале?
Когда люди носят богатые маски, чтобы не выдать своей настоящей личины. У его одалиски маска, покрытая сусальным золотом, украшена она драгоценными камнями и алыми перьями в цвет наряда.
Маска скрывает лишь половину её лица, а губы - полные и манящие, остаются открытыми. И Юсуф поддается своим желаниями, склоняется над Клаудией и целует: жадно и страстно. Пожалуй даже бедуин после многих недель скитаний с меньшей страстью припадает к источнику влаги.
А Клаудия отвечает не менее страстно, не менее отчаянно, будто это последний её поцелуй с загадочным турком. Хотя она знает - далеко не последний.
Мимо них проходят люди, в небе взрываются салюты, а женщины легкого поведения по-прежнему завлекают мужчин в самые потаенные уголки Венеции. Но для целующихся это не так уж и важно, все что вокруг них и вовсе незаметно, незначимо.
О да! Кто не слышал о Венецианском карнавале, когда исполняются даже самые потаенные желания?..
Тот неловкий момент, когда твой соавтор открывает твой профиль и начинает читать твои фики. Мой соавтор - парень. И он открыл "Яблоки". Инцестные. А сейчас "Демонов" читает. Я немножко смущена и краснею
God bless u Подписка на твиттер Гейдера — один из лучших способов сохранения веры в человечество.
переводКакой-то парень написал мне, чтобы пожаловаться на то, что Кэсс и Жозефина, его потенциальные ЛИ в DAI, "обе выглядят как мужчины". Я нахожу его стандарты женственности любопытными.
Не то чтобы кто-то мог диктовать, что другие должны или не должны находить привлекательным, но серьёзно? Мужчины? Чувак, отложи в сторону порно-журналы и оглянись вокруг.
В свое оправдание могу сказать, что мне не стыдно. Нужно, чтобы кто-нибудь остановил меня. Или додал их. Мне по-прежнему не стыдно. Простите. На сегодня я точно все. Осталось немного - еще восемь серий (из десяти) из сезона. Я еще первые две серии заново изрезать начала. У меня уже последняя стадия, скорее всего. Но крепитесь, я изрезала половину третьей серии.
Я еще в процессе написания третьей главы, где все очень грустно.
Есть у меня чудесная AU, а может и не AU, а вполне канон, когда после таймлайна Инквизиции с фальшивым Зовом Стражей, Кусланд возвращается позже положенного (предварительно отправляясь на Зов, он отрекся от трона). Аж на два года. В оправдание Кусланда хочу сказать, что он не знал, что оставлял Анору беременной, та сама решила сохранить появление возможного наследника втайне. Не смотря на то, что Анора была сильно зла на Феликса за то, что он ничего не рассказывал ей про Зов раньше, она все равно молилась о его возвращении. А спустя два года он снова объявился и признался, что два лишних года "пытался" жить с Морриган, ибо у него там сын. Это рушит мир Аноры, и она вообще не готова его простить. Это все же АU, в каноне Феликс возвращается в срок, и узнает о появлении дочери (которая просто женская версия Кирана). Впрочем, сын на стороне у него все равно есть. Потому что он козел.
Мама:"Ты не можешь покрасить волосы, потому что я тебе запрещаю". Папа:"Ты можешь покрасить волосы в любой цвет, но и твой натуральный очень красивый".
Мама:"Я не разрешу тебе делать татуировки и уродовать свое тело". Папа:"Если хочешь - делай татуировку, но очень внимательно выбирай рисунок, который нанесешь на тело, ибо он действительно имеет значение".
Мама:"Тебе не могут нравится девочки, это неправильно". Папа:"Мне все равно, кого ты полюбишь, лишь бы ты была счастлива".
Ох бля, а действительно, почему я прислушиваюсь к папе больше, почему я уважаю его мнение и никогда не спорю с ним?
Напоминание: перед тем, как включить трубку, проверить не разговаривает ли бабушка с мамой по телефону. Напоминание: не подслушивай их разговоры. Напоминание: никогда не доверяй взрослым. Напоминание: особенно - родным. Напоминание: единственный кто тебя любит просто так - это твой отец, смирись уже, ибо мать и ба нарисовали несуществующую идеальную тебя.
Я у них в разговоре обозначалась как "эта" или "злая собака", а параллельно услышала о себе еще целый ушат дерьма. Самое примечательное - в эти дни я веду себя идеально. По-крайней мере, я выполняю все то, что бабушка считает идеальным. "Твоя любовь ничего не стоит, просто копейки. Мне не нужна твоя любовь, мне нужно твое уважение!" - каждый раз говорила бабушка, когда мы ссорились, а я потом приходила мириться и говорила, как её люблю. После недавней ссоры (когда мне очередной раз высказали какое я дерьмо, по сравнению с остальными детьми) я решила вести себя как бабушка и хотела: безграничное уважение и никакой любви. Я убираю за собой все, не оставляя грязной посуды в комнате, как любила делать (а кто из подростков не любит), я идеально выполняю все уроки - у меня даже резко возросла успеваемость, одежду я складываю ровно и даже стираю столько, сколько могу в ручную. Ни одного грубого слова - и ни одного ласкового мной не было сказано. Я превратилась в робота, в такого, в какого меня просили превратиться. И знаете что: бабушка осталась недовольна. Как сразу я стала куклой - меня начали порываться обнимать, прижимать, полюбить меня. А как только я вежливо шагнула в сторону, избегая объятий, на меня, видите ли, обиделись.
И все же, я не представляю, как о собственном ребенке можно говорить так.
Я, видимо, и есть та "злая собака", которой меня назвала мама. Ласковая собака очень долго ластилась к хозяину - а её ударили по морде, да для профилактики еще попинали ногами - чтобы не лезла больше. Они думают, что если будут таким образом гнобить меня - я сдамся, сломаюсь, пойду на уступки, как делала это всегда. Приползу извиняться. Может быть, во мне сейчас бушуют худшие из человеческих качеств, а возможно - у меня переходный возраст. Но во мне зреет волна протеста. Бабушка и мама забыли, что ласковая собаку, которую ударили по морде может и укусить эту руку. А я, увы, отражение своих старших женщин по характеру, и мне смешно, что они сами этого не видят. Я не откушу эту руку, я её, черт возьми, оттяпаю по самый локоть.
Я дерьмовая дочь? Я никогда не была такой. Но если они хотели дерьмового ребенка - они его получат. На этот раз я не буду извиняться. Хрен им. Не я это начала.
Держалась сегодня только на том, что меня ждут полтора сезона "the 100" (почему мне раньше никто не рассказал? В Кларк и Финне вижу teen!modern!AU Феликса и Аноры) и первая серия Викингов.
Избила свой предмет воздыхания учебником по черчению, потом он долго смеялся и попросил купить ему циркуль, а еще долго мне жаловался на то, что у гитары порвалась одна струна и ему придется идти её покупать, а ему влом. После всего, что произошло, Макс сидевший неподалеку сказал: "вот это любовь". Энивей, наши приятельские отношения со стороны похожи на отношения двух придурков. После фразы Макса я смущенно отвернулась и с новым усердием начала чертить.
Почему он такой придурок, почему я такая дура?
Сегодня еще чуть два раза не разревелась, со мной начала просиходить какая-то полная ерунда.
За что люблю свой класс: мы настоящий коллектив, у нас могут быть междоусобные терки, но мы никому не позволим гавкнуть на одноклассника, пусть и на нелюбимого одноклассника, потому что только мы можем на него гавкать! Коллектив мы очень дружный и сплоченный, поэтому сегодня прогуляли географию всем классом! Включая пай-девочек. И завтра хором будем утверждать, что в заменах урок отменили. А его реально отменили, только вчера, а сегодня замены почему-то убрали. В общем, люблю свой класс.
Если кого не затруднит то предлагаю присоединиться. Заглянуть на сайт в течении дня большого труда не составит, а люди смогут и дальше делать хорошее дело)
Репост приветствуется)
16.02.2015 в 14:35
Пишет Русалка :
Ребята, если вдруг вам это несложно, то для статистики, которая поможет нашей детской библиотеке выжить в мире, где чиновников волнует только количество посетителей сайта, а не настоящие радостные детские лица, заходите на нашу страничку. Нам сказали, что нужно набирать 30 посетителей сайта в день. Так что, если получится каждый день заходить - будет здорово) Если у вас в Басманном районе Москвы есть детки или младшие родственники - заходите в нашу библиотеку, мы будем рады. У нас уютно и все очень добрые biblioteka71.cbscao.ru/
Автор: AWU Фэндом: Dragon Age Персонажи: м!Кусланд/Анора Рейтинг: G Жанры: Гет, Романтика, Флафф, Драма, Hurt/comfort, ER (Established Relationship) Предупреждения: OOC Размер: мини, написано 11 страниц Кол-во частей: 2 Статус: в процессе
Описание: Кто он тебе, королева? Нежеланный муж, помеха на пути к власти? Он лишил тебя твоей единственной страсти - трона и заключил тебя в золотую клетку. Кто он тебе, королева? Мальчишка, что хранил твой медальон? Мужчина, прошедший через ад войны? Нежный любовник или больной и искалеченный пес войны? Реши уже, кто он для тебя, королева, и пойми, почему не можешь вонзить кинжал в сердце тому, кого считаешь заклятым врагом.
— Ваша Светлость, — послышался голос верной служанки Эрлины. Королева Анора оторвалась от своего занятия — написания письма наследнику почившей банны Эсмерель — и обернулась, нетерпеливо ожидая продолжения фразы от эльфийки. — Прибыл ваш супруг, его cветлость Феликс Кусланд. Он ожидает вас в приемной зале.
— Благодарю, Эрлина, — женщина кивнула, — я скоро спущусь.
Письмо в тот день так и осталось незаконченным. Анора не раз думала, что это было к лучшему. Отложив перо и пергамент, она попыталась привести свое платье в порядок. Но, к сожалению, без особого успеха — на правом рукаве все равно осталось отвратительное пятно от чернил. Платья было не жалко, оно было не из разряда парадных, но вот сам факт того, что она предстанет перед мужем, пусть нелюбимым и нежеланным, растрепанной и неопрятной, несколько удручал. В конце концов, она — королева. И правила по-прежнему она. А это значило, что её внешний вид должен был соответствовать её статусу.
Вспомнив о муже, она поморщилась, как от головной боли. Знал бы только Кусланд, как он не вовремя прибыл! Когда король все же появлялся во дворце в Денериме, к нему сразу же выстраивалась вереница из знати Ферелдена. И тогда Аноре хотелось напомнить всем, кто же на самом деле правил страной многие годы. Беда была лишь в том, что когда на престоле появился король, из которого мог выйти толк, большая часть знати, которая стояла за Геррином, переметнулась на сторону Феликса. Порой королева чувствовала, что находилась в замке, который осаждали порождения тьмы: шансов выжить не было, но жить все равно отчаянно хотелось.
Невеселые мысли сопровождали её весь путь к приемной зале. А там сир Кусланд уже ожидал её появления. Анора хотела бы высказать этому мужчине все, что думает, о его безобразном появлении прямо вот так — в походной пыльной одежде, с взъерошенными волосами и шальной улыбкой, присущей больше уличному проходимцу, чем королю. Но королева предпочла смолчать.
— Доброго вам дня, Анора, — поприветствовал он её.
— И вам доброго дня, Феликс, — она сцепила ладони под грудью, чтобы не сжать их в кулаки и не показать всего раздражения.
Женщине показалось, что король постарел еще на добрый десяток лет. И настоящего Феликса Кусланда невозможно было разглядеть в этом человеке со шрамами и трехдневной щетиной на лице. А Аноре порой казалось, что она еще помнила мальчишку, второго сына Брайса. У него была такая же шальная улыбка, как и у этого, незнакомого и чуждого ей мужчины, у него были такие теплые шоколадные глаза и россыпь темных веснушек. Только она точно знала, что он сгинул во время кровавой резни в Хайевере. А этот Кусланд?.. Безжалостный герой Мора, что пошел по трупам, пусть и ради того, чтобы спасти свою страну.
— Скажите, что скучали, — он ухмыльнулся. — Вы прекрасно знаете, что сейчас нас подслушивают, и от вашей доброжелательности зависит шаткость трона под вами.
— Я не скучала, ни капли, — одним губами шепчет королева, а затем уже громче, чтобы слышали все, кто мог их подслушивать, — я безмерна рада вашему возвращению, супруг мой. Надеюсь вы привезли с собой добрые вести.
— На самом деле, вести есть, но не очень-то радостные, — Кусланд скривился, как от зубной боли.
— Что-нибудь о моем отце? — с беспокойством спросила королева.
— С ним все в порядке. Отправился строить этих проклятых орлесианцев, а так же выразил желание поскорее увидеть внуков, — Феликс ожидал хоть какой-нибудь реакции на последнее замечание, но в ответ получил лишь показное равнодушие. — Анора, я кое-что вам привез.
Далее королева с удивлением наблюдала за тем, как Кусланд, до этого момента держащий одну руку под плащом, достал из-за пазухи нечто кричащее, визжащее и мурчащее. Нечто, что напоминало просто один маленький комок шерсти.
— Как-то в башне Бдения я нашел одного рыжего и очень хитрого кота, — прокомментировал этот жест мужчина. — А потом этому коту приспичило позабавиться с кошечкой одной из изнеженных дам… В общем, не суть. Раздавать всех котят, благо их было немного, пришлось мне и моему знакомому лекарю, которому этот кот-родитель и принадлежал. Только эта вот и осталась. Я больше никому её вручить не мог, — несколько извиняющееся сказал Кусланд. — А она почти на свою «благородную» мать похожа. У неё только рыжее пятнышко на лбу, от сэра Ланселапа.
— То есть вы мне хотите сказать, что в Башне Бдения вы занимались тем, что отдавали котов в «добрые руки»? — с насмешкой спросила Анора.
— Да, помимо того, что пытался восстановить орден Серых Стражей, я еще раздавал котят. Королева, вы даже не представляете, что я сделал во благо нашей страны. И котята в этом списке — еще цветочки. В любом случае, теперь эта кошечка ваша. Не зря же я её протащил через весь этот путь? — Феликс несколько бесцеремонно вручил ей недовольно рычащую кошечку, и Анора, не ожидая этого, непроизвольно вцепилась в котенка.
— То есть вы всерьез собрались подарить мне это? — несколько возмущенно спросила она.
— Панталоны Андрасте, Анора! Это просто котенок, а не это! Поскольку я прибыл в замок и готов приступить непосредственно к своим обязанностям, у вас появится масса свободного времени — будете вышивать гобелены или играть с кошкой. Я просто придумал вам то, чем занять себя. И мне крайне надоело ваше возмущение. Прибывая домой, я рассчитывал на теплый прием, а не на ваше недовольство. Поэтому, извините, но сейчас я предпочту вашему обществу компанию лошадей в конюшне. Те хоть отвечают на ласку, когда их гладишь по морде! — зло ответил король. После такое гневной отповеди развернулся и ушел. По-видимому, в конюшню.
Королева даже не сомневалась, что завтра его слова будут обсуждать по всему замку. И хоть здесь не было никого из знати, зато за дверьми околачивались слуги, которые наверняка все слышали. В любом случае, исправлять что-либо было уже поздно, и очередная встреча с супругом обернулась катастрофой.
Держа недовольно мяукающую кошечку на руках, королева вышла в коридор и направилась назад к своим покоям, надеясь найти верную Эрлину. Та вскоре обнаружилась рядом с мабари. Обнаружилась она гораздо позже, чем собака, так как мабари непосредственно успел повалить хрупкую эльфийку и испачкать, и изорвать своими грязными лапами верхнюю юбку её платья.
— Леди Анора! Это животное… короля Феликса… он просто впустил пса в замок! Грязного и совершенно необученного элементарным правилам поведения! — сказала эльфийка.
Мабари недовольно гавкнул, опровергая сказанное служанкой. Потом слез с ней и радостно начал вилять хвостом, параллельно нарезая вокруг королевы круги, видимо заинтересованный в белом комочке шерсти, который был кошечкой. Анора протянула свободную руку Эрлине, помогая подняться. Слишком уж давно они были подругами, чтобы между ними существовали хоть какие-нибудь условности.
— Я возмещу тебе убытки за платье, — сказала королева. — Можешь не волноваться.
— Леди Анора, я слышала крики… или разговор на повышенных тонах, — поправилась она. — Что-то случилось?
— Меня сравнили с лошадью, — мрачно ответила женщина. — И сравнение было не в мою пользу. Эрлина, будь добра, отведи мабари на псарню, там о нем позаботятся.
— А этот, как я понимаю, подарок короля? — служанка кивнула на кошечку. — Что делать с котенком, леди Анора?
«Утопи», — чуть со злости не выдала она.
— Ничего необычного. Но сначала приведи себя в порядок. А потом вымой котенка, это «она», кстати, найди для неё подходящую подушку, налей молока в какую-нибудь миску, об этом попросишь на кухне, и принеси котенка в мою комнату. И еще, пожалуй, повяжи ей бантик. Эта кошка, все-таки, принадлежит королеве, — тяжело вздохнула Анора. Глава первая
Глава первая
— Вы чудесно выглядите, ваша светлость, — с улыбкой сказала модистка. — На королевской охоте все взгляды будут направлены только на вас. Ваш наряд сделан и с учетом погодных условий, и с учетом комфорта передвижения для вас. Так же я шила наряд, вдохновившись последними модными новинками из Орлея, но здесь так ярко выражены черты традиционной ферелденской одежды, — женщина почти с гордостью говорила о своем творении.
Вокруг Аноры по-прежнему сновали помощницы портнихи, делая завершающие штрихи. Около них крутилась беспокойная кошечка с розовым атласным бантом. Девушки, помогавшие модистке, жаловались на то, что кошка оставляла за собой ворсинки шерсти, но, тем не менее, не переставали умиляться этому очаровательному белому комочку. И это-то ферелденки, заядлые собачницы! Хотя Аноре думалось, что исключительно мужчины в их стране питают страсть в боевым псам.
— Очаровательное создание, — сказала модистка. — Откуда у вас такое чудо?
— Подарок короля, — с усмешкой сказала Анора. Одна из девушек-модисток по неаккуратности уколола её голень булавкой. Не больно, но весьма ощутимо. Королева страстно желала, чтобы финальная примерка её наряда для охоты поскорее закончилась.
— Ваша Светлость, вы с королем чудесная пара, и вы действительно очаровательно смотритесь, и наш новый король… — начала женщина, параллельно придирчиво оглядывая охотничью тунику.
— Уважаемая леди Сесиль, — сквозь зубы процедила королева, — то, что вы являетесь моей личной портнихой, не значит, что вы имеете какое-либо право обсуждать мою личную жизнь. И уж тем более говорить, что «я чудесно рядом с ним смотрюсь». Я — не пара туфель, которая удачно подходит к наряду. Я прошу вас заняться вашим делом. Молча.
Леди Сесиль мгновенно замолчала. Мастерица была родом из Орлея, бежавшей в Ферелден по неизвестной королеве причине. Анора вынуждена была признать — несмотря на длинный язык, у этой женщины были золотые руки, и наряды, созданные ею, становились произведениями искусства.
Зеркало в комнате, где снимали мерки, отражало статную красавицу — годы не сумели сломить Мак Тир, а лицо её не утратило юной прелести. Пожалуй, она могла бы влюбить в себя любого мужчину, даже такого упертого, как сир Кусланд. Одна беда — Анора прекрасно чувствовала себя в одиночестве и не была намерена что-либо менять.
— Мы закончили, ваше величество, — сказала леди Сесиль. — Даже не сомневаюсь, что все взгляды будут прикованы к вам.
Амазонка действительно поражала воображение. Сделана она была из искусно выделанной шкуры медведя и состояла из туники, брюк для свободы передвижений и пристежной юбки, а плащ, который бы уберег от холодов, уже давно был готов и сложен в седельную сумку.
Довольная своим внешним видом, королева решила, что пора отправляться. Многие из знати уже с утра прибыли во дворец на королевскую охоту, а возглавить их предстояло непосредственно Феликсу и Аноре.
— Лошадь вам подбирал лично король… точнее одобрил кандидатуру лошади. Мы специально выбрали вам лошадку посмирнее, да с более спокойным шагом, — сказал конюх, подводя под уздцы крупную кобылу изабелловой масти.
Анора, почему-то, в тот же миг уверилась в том, что лошадь эта — самая ретивая на конюшне и обязательно сбросит её в тот самый момент, как королева заберется в седло. Иначе и быть не могло, ведь лошадь выбирал лично Кусланд.
— Уважаемый, — она тихо обратилась к конюху, — мой муж, я имею в виду мой бывший муж, был в восторге от лошадей, так что я знала наперечет всех лошадей в королевской конюшне. И поверьте, этой кобылы там не было. А мы больше не заказывали лошадей, и никто их не преподносил их в дар короне. Так что я требую объяснений.
— На этот случай король распорядился сказать вам, что это тоже его подарок, точнее подарок заказанный у Фергюса Кусланда. Кобыла была недавно доставлена из тейрнира Кусландов. Насколько вы знаете, нынешний тейрн, брат нашего короля, после восстановления Хайевера увлекся разведением лошадей, — конюх достойно держал ответ, и Анора не смогла бы ни в чем его упрекнуть.
И все же, она добавила: — Если вам удастся увидеть короля до начала охоты, советую вам передать ему, что если лошадь случайно понесет меня, я буду рассматривать это как покушение на мою жизнь.
Анора взяла поводья кобылы и повела лошадь за собой, распрощавшись с учтивым конюхом. А её уже поджидал мальчишка-оруженосец одного из баннов, чтобы преподнести ей охотничий лук и колчан со стрелами. Если королева предпочитала более спокойный отдых, это вовсе не означало, что она не умела управляться с оружием. Мак Тир посчитала, что закрепить лук и колчан будет куда легче, если она уже будет в седле.
Кобыла действительно оказалась смирной и никаких неудобств не доставила. Поблагодарив мальчика-оруженосца, королева, уже верхом, отправилась к воротам дворца. Оттуда они должны были путешествовать по тракту, ведущему к Пику Дракона, а там свернуть в окраины леса Бресилиан. Охота обещала затянутся на несколько дней. Поэтому за знатью тянулась еще и вереница слуг. Вся эта охота больше напоминала помпезное торжество, нежели простое развлечение среди дворян. Но женщина прекрасно понимала — это то, что нужно сейчас её стране. Пока Ферелден восстанавливали из руин, необходимо было показать, что казна в королевстве еще полна, леса изобилуют дичью и король и королева, что сидят на троне, действительно приведут страну к еще большему процветанию.
— Вы очаровательны, Анора, — сказал король, только завидев её. Сам он был верхом на гнедом скакуне и, похоже, чудесно управлялся с лошадью. Впрочем, от наследника знаменитого рода нельзя было ожидать меньшего. — Я восхищен вашим чудным нарядом и, я смотрю, вам пришелся по душе мой подарок? — в его взгляде было что-то демоническое, странный азарт и жажда погони. Мак Тир бы могла с легкостью списать это на предстоящую охоту, если бы этот странный взгляд не прожигал её насквозь. Женщине захотелось влепить ему пощечину.
— Лошадь восхитительна, Феликс. Примите мою благодарность за это чудесное создание. Я вскоре напишу и вашему брату, чтобы поблагодарить и его. Смею напомнить вам, что Фергюса давно пора вернуть ко двору и подыскать ему выгодную партию, — напомнила королева.
— Фергюс приедет тогда, когда посчитает это нужным, — холодно ответил Кусланд. — И искренне прошу вас не пытаться вручить ему одну из банн или эрлесс. Если он решит жениться вновь, это будет только его решение. Закончим на этом. Прошу вас, моя королева, давайте уже начнем наш путь на охоту. В случае, если вы устанете — у нас есть карета, в которой уже находятся некоторые из благородных дам, неспособные выдержать долгий путь.
Аноре показалось, что именно этого Феликс и добивался — проявления её слабости. Поэтому всю дорогу к лесу ей предстояло выдержать находясь в седле, меньшее себе дочь героя реки Дейн позволить не могла.
Путь до места охоты обещал быть долгим.
К месту охоты они подобрались чуть позже полудня. Обезумевшие от жары собаки порывались начать выслеживать добычу или перегрызть глотки охотникам. Слуги расставляли шатры, а полевые повара уже готовили трапезу для уставших от долгой дороги дам. Некоторые мужчины, не выдержав, отдельной группой отправились затравливать зверя. Другие же остались на поляне, только собираясь начать травлю очередного лютого зверя. Феликс отправился с первой группой охотников, в то время как Анора предпочла остаться на поляне вместе с другими женщинами.
Следовало отметить, что немногие, подобно королеве, были в седле и при оружии. Она сумела заметить воинственную банну Альфстанну и, на удивление, леди Изольду Геррин. После рождения дочери Роуэн, жена Эамона нечасто появлялась на публике. И вот она — в не менее изящной, чем у королевы, амазонке, с луком наперевес, направлялась к Аноре.
— Доброго дня, ваша светлость, — сказала она, её характерный орлесианский акцент так и не изжил себя. — Безмерно рада встрече с вами.
— И вам доброго дня, леди Изольда. Вы сильно изменились, — заметила королева. «Но дрянью быть не перестали», — хотелось добавить Мак Тир. Уж больно сильны в ней были подозрения, что первое и второе дитя леди Изольды появились не без помощи младшего брата Эамона. Ибо эрл не походил на человека, в котором еще остался юношеский запал, способный подарить женщине дитя… хотя, как знать. Нельзя судить о мужчине по внешнему виду.
— Вы правы, Ваша Светлость. Рождение детей очень меняет. Появляется острое желание научиться защищать тех, кого любишь, — нехотя сказала эрлесса. — Оказалось, что научиться владеть луком в моем возрасте — сложно, но не невозможно. Хотя, до Вашей Светлости мне далеко.
— Это замечательно, леди Изольда, что вы защищаете тех, кто вам дорог, — согласилась Анора.
— Дай же Создатель и вам скорее познать радость материнства, чтобы и вам было кого защищать, — в голосе её послышался яд.
«Отравлю», — меланхолично подумала королева. «Или хотя бы несчастный случай с конем устрою. Точно, с моим конем. И виноватым выставлю короля…»
— Благодарю. Я уверена, что мой союз с тейрном будет благословлен многочисленным потомством, — ответила она. — Я надеюсь, вы собираетесь участвовать непосредственно в охоте? С нетерпением ожидаю совместной погони за зверем.
И стоило ей упомянуть об охоте, как послышался радостный мужской хохот и, кажется, попискивание нервных дам. А первая группа охотников уже тащила добычу — тушу кабана. Королева Анора тут же вспомнила всю опасность охоты на этого монстра — даже на медведя было идти не так опасно, и искренне понадеялась, что они не ходили на кабана с копьем. Но раненых среди охотников, по счастью, не оказалось.
Мужчины, не без удовольствия и с некой долей бахвальства, рассказывали о том, как загнали этого дикого зверя. Оказалось, что они не очень-то и гнали, но ребята лучники попросту нашпиговали его стрелами, а дальше, когда истекающий кровью кабан не смог бы даже подняться, кто-то из охотников пошел и прикончил зверя кинжалом промеж глаз.
— Ваша Светлость, не думаете повесить голову зверя у себя над камином? — спросил банн Тиган, крайне довольный.
— Уж лучше я преподнесу его вам, как подарок, — усмехнулся король.
— Лучше преподнесите это как дар вашей супруге, — бросил эрл Брайланд.
— Кстати о моей милой супруге и других очаровательных дамах. Не пора ли нам начать охоту на менее опасного зверя? Я уверен, женщины придут в восторг от оленей. Поэтому, господа, по коням, и я надеюсь, что ваши мабари еще не потеряли жажду к охоте.
Охота на оленей предстояла более крупная, нежели охота на кабана — больше трех десятков представителей знати собиралось загонять этих чудных животных, которых, по сведениям местного егеря, тут было предостаточно.
Анора собиралась быть одной из первых в погоне и, как минимум, сразить своими стрелами из лука хотя бы одну дичь. Как только она направилась к лошади, за ней поспешил король, решивший помочь ей забраться в седло.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи, — тихо сказала женщина, — я и сама в состоянии взобраться на лошадь.
— Ваша Величество, просто мне доставляет ни с чем несравнимое удовольствие быть чуточку ближе к вам, — с улыбкой ответил Кусланд. — Поэтому смиритесь и примите мои ухаживания. Видит Создатель, вся женская половина нашего двора настолько сочувствует моему несчастью, что гостеприимно позволит мне согреться в их постелях и, соответственно, объятиях. А мне бы этого очень не хотелось, правда, — с этими словами он с легкостью подсадил королеву к седло.
Когда та, наконец, оказалась на лошади, Анора, держась за гриву кобылы, слегка склонилась и с очаровательной улыбкой сказала: — Ваше счастье, что говорим мы тихо, и со стороны наш разговор кажется милой беседой. Мне искренне жаль, что вашему «несчастью» сочувствуют столь многие. Заводите себе фавориток, мой король, я не против.
— Анора, почему вы решили объявить мне… войну? — спокойно спросил он.
— Разве я первой объявила войну, мой король? — удивленно и с неизменной улыбкой сказала Мак Тир. — Возможно, это я отправила вашего отца в страну, которую он ненавидит? Может быть, это я женила вас на себе, прекрасно зная, что никаких чувств вы ко мне не испытываете? Феликс, наш союз, не более чем выгодный альянс. Я не обязана изображать из себя счастливую женщину в браке, и тем не менее, я пытаюсь это сделать. А вы все время задаете неудобные вопросы. Поэтому, сир Кусланд, прекратите изображать из себя дурака и взбирайтесь в седло. Я мечтаю поохотится.
Все приподнятое настроение короля сошло на нет. Во время последующей охоты он почти загнал своего коня.
Королева никогда не была любительницей охоты. Но что-то звериное проснулось в ней, когда они вышли на след оленей. В ней был азарт игрока, жажда крови, тяга к тому, чтобы собственноручно добыть удивительного зверя. Да и вряд ли бы хоть один из присутствовавших на охоте смог бы остаться равнодушным. Лай гончей своры, насмешливое улюлюканье охотников, безумие погони — и в сердце не остается ничего кроме страсти, страсти к охоте.
Они гнали пару оленей уже больше часа. Раньше их было трое, но та олениха оказалась ранена метким выстрелом банны Альфстанны, а вскоре и затравлена собаками. Часть знати отстала от основной группы, дабы вернуться с тушей к месту где был организован своеобразный лагерь. А еще через двадцать минут королева и не заметила, что стих лай собак, не слышно было радостных выкриков охотников. И все же, тишина заставила её насторожиться, затем притормозить кобылу, упуская желанных оленей, и обнаружить, что они с королем остались одни.
— Мой король, мы потерялись, — прикрикнула Анора. А король, до этого, казалось бы, не замечавший, что происходило, так же притормозил коня и обернулся.
Он напряженно нахмурился, осознавая неприглядную реальность и понимая то, что они действительно потерялись. Мак Тир, словно язвительной девчонке захотелось нарочито пренебрежительно спросить Феликса о том, как же они умудрились потеряться, с таким-то внимательным королем!
— Да, вы правы, — недовольно подтвердил он.
— И что вы намерены предпринять? — уточнила Анора.
— Двигаемся глубже в лес, находим поляну, там я смогу определить стороны света, а затем по солнцу узнаю, сколько времени. Далее остаемся на этой же поляне и не разводим панику, ждем, пока нас найдут, — резюмировал мужчина.
— Вы и правда умеете все это делать? Я имею в виду: определять стороны света и время?— с сомнением спросила королева.
— Создатель, нет конечно же. Я просто хотел вас впечатлить, — язвительно ответил Кусланд. — Но теперь точно вижу — не впечатлило. Поэтому мы просто идем искать поляну или ручей. Он тут точно должен быть, это лес Бресилиан, в конце концов. Следуйте за мной, Анора.
И кони пошли неспешным шагом по проторенной тропе, лишь изредка им приходилось обходить буреломы. Вскоре лес перестал быть таким частым, солнце все настойчивее пробивалось через кроны деревьев, а где-то недалеко послышалось журчание ручья.
— Спешьтесь, — попросил Феликс, и сам слезая с коня. — И возьмите лук.
— Что вы собираетесь делать? — уточнила Анора, покидая седло. Но, тем не менее достала стрелу из колчана и подошла к Кусланду. — Вы думаете там кто-то есть?
— Не «кто-то», а олениха, — уточнил король. — Подойдемте поближе. Кажется, вы с самого начала охоты мечтали добыть дичь. А я предоставляю вам чудесный шанс.
Король вел её к кустам, за которыми действительно была обширная поляна, а за пригорком, уходя дальше в лес, тек ручей, служивший постоянным источником живительной влаги для местных обитателей. И у водопоя действительно оказалась олениха.
— Леди Анора, натяните лук и прицельтесь, вполне возможно, что там пасется наш ужин, — сказал мужчина.
Королева, сделав еще несколько шагов, положила стрелу, натянула тетиву и примерилась к цели, ведь неверный выстрел мог лишить их возможной добычи. Она вздрогнула, когда ощутила близость Феликса, тот положил одну ладонь на её талию, а другой слегка отвел её руку в сторону, скорректировав возможную траекторию движения стрелы.
— Делайте поправку на ветер, моя королева, — прошептал Кусланд, а у Аноры почему-то перехватило дыхание. — А теперь стреляйте.
Руки дрогнули, и стрела сорвалась, но так и не достигла цели. Испуганная олениха мгновенно сорвалась с места и очень скоро исчезла в чаще.
— Почему вы промахнулись, Анора? Я слышал, что вы прекрасно стреляете, — с насмешкой произнес Феликс.
— Потому что вы были рядом, — честно ответила королева, опуская лук. — Ваше присутствие нервирует. Вам не следовало становиться рядом со мной, — пояснила она.
— Почему вы промахнулись, Анора? — снова спросил он.
— Я уже дала вам ответ, — непонимающе сказала Мак Тир.
— Не тот ответ, который я бы хотел услышать, — раздраженно заявил король. — А впрочем, это уже неважно. Дичь-то вы уже все равно прогнали. Отведем лошадей на поляну и будем ждать.
Кусланд вернулся за конями и повел тех на поляну, ни король, ни лошади, не пощадили несчастные кусты и вскоре послышался ужасающий треск поломанных веток. Аноре почему-то стало обидно. За кусты, разумеется.
Становилось прохладнее, когда они обосновались на поляне, и королева невольно поежилась от холода. Безусловно, она была достойной дочерью своего отца, но все же привыкла проводить холодные дни и вечера на охоте в защищенном от ветров шатре, а не на открытом воздухе, в чаще леса.
Только Феликсу все было нипочем, словно он был каменным. Но увидев недовольство королевы и её тщетные попытки согреться под собственным плащом, он пошел к своему коню и из седельной сумки достал еще один плащ, уже свой собственный меховой, не в пример теплее плаща женщины.
Кусланд подошел к Аноре и закутал её в теплые меха, и с доброй насмешкой сказал: — Ох уж эти женщины! Всегда заботятся о моде сильнее, чем об удобстве, — а затем с удовольствием наблюдал, как щеки королевы заливаются легким румянцем. — По-прежнему считаете меня монстром, моя королева?
Мак Тир не посчитала нужным ответить.
Феликс вернулся к седельным сумкам и достал оттуда то, что судя по всему должно было служить шейным платком. Анора слышала, что нечто подобное себе на шею повязывали шевалье во время турниров. Неужели леди Сесиль постаралась? Король пошел к ручью, чтобы слегка намочить платок, а затем вернулся к женщине и слегка провел мокрым платком по её носом, от неожиданности королева дернулась в сторону, а на ткани остались следы от белил.
— Вам очень идут ваши бледные веснушки, — тихо заметил он. — Не используйте белила.
— Вы не имеете права мне приказывать, — сурово отрезала Мак Тир.
— Я не приказываю, я прошу.
А королева снова смутилась. Её вообще крайне раздражало, что Феликс мог и смутить и заставить её нервничать одновременно. Это выводило из себя.
А потом он протянул бурдюк с вином со словами: — Выпейте. Ждать спасителей нам предстоит долго.
И Анора с благодарностью приняла благородный напиток.
Короля и королеву нашли уже под вечер, причем представительница царственной четы была в легком подпитии. Кусланд попросту не позволил женщине самой сесть на лошадь и затащил её в свое седло, понадеявшись, что его конь выдержит двоих.
Странное спокойствие среди аристократов, несколько удивляло Анору — ведь они все должны были сильно волноваться из-за пропажи королевской четы. И неожиданная догадка пришла к ней на ум, и она, не задумываясь, её озвучила: — Вы это подстроили.
— Леди Анора, я и ранее охотился в этих лесах, а во времена Мора искал в этой части леса долийцев. Разумеется я знаю эти места как свои пять пальцев, — равнодушно бросил Феликс, слегка натягивая поводья, дабы замедлить неспешный шаг коня. — И многие дворяне меня поддержали. Они прекрасно понимают, что во дворце непросто уединиться. Зато здесь — целый лес.
— Я уже говорила вам, что вы просто отвратительны? — мрачно, но все же шепотом сказала Мак Тир, которой очень захотелось обернуться и посмотреть подлецу в глаза.
— Нет. Но я всегда рад это слышать, — с усмешкой ответил он.
— Кусланд, я отравлю вас, отравлю при первой же возможности. Потому что вы просто отвратительны, как вы могли это подстроить?— тихо бормотала Анора. — Но сейчас я, пожалуй, усну. Прошу прощения, но все же вы меня споили, — мерный шаг коня и тепло тела Феликса, словно укачивало женщину, и она почувствовала сильную сонливость.
— Вы можете уснуть. Не переживайте, я вас не уроню. По крайней мере, нарочно, — рассмеялся король. — Спите, моя королева.
У нас сейчас на литературе во всю идет обсуждение Героя нашего времени. Печорин наш - страдающий (!) эгоист. Мы не раз уже проводили его параллель с Онегином (который у нас эгоист скучающий). И учительница наша (при всем моем к ней уважении, а я действительно очень уважаю) распинается про то, что он не как все из того общества (хотя перед этим мы обговаривали что "герой нашего времени" означает типичный представитель), что он винит во все только себя (хотя ничерташеньки он не винит), в отличии от многих. Он у нас страдающий эгоист ко-ко-ко, его надо пожалеть ко-ко-ко, он уникальный ко-ко-ко. Не то, чтобы я полностью не согласна с этим мнением, просто аргументации мне предоставили с гулькин нос. Проводить аналогию с Онегином - вообще очень странная штука - ведь это два разных типа мудака человека. Онегин не играл на чью-то жизнь, как Печорин в главе Фаталист. Хотя аналогия дуэлей в двух произведениях явная, но все ж. Онегин тяготился своей хандрой, у Печорина я этого не увидела. Он скорее циник, привыкший играть людьми, своей и чужими судьбами. Онегин вызывал у меня жалость, смешанную с презрением. Печорина же мне вовсе не хочется жалеть. Не потому, что он не заслуживает жалости, а потому что она ему не нужна. В Печорине, на самом-то деле, я вижу родственную душу. Мне отчасти присущ схожий эгоизм и цинизм. Мне нравится Печорин, черт возьми. Но я в корне не согласна с тем, что он особенный. Потому что нет. Он не особенный. Он как все (и хотя мы обговаривали это, начиная с названия, на лекциях нам упорно прождолжают твердить, что он - избранный особенный). Такие как он - как все, их тысячи. А Героем (именно героем) нашего времени стоило бы назвать Максим Максимыча, потому что именно такие как он - редкость. В общем, вся боль состоит в том, что плевать хотели на мое мнение. Мне надо выдать к пятнице шаблонное сочинение. Потому что учительница может быть и поняла бы мою точку зрения, но вот если я нечто подобное выдам на гос.экзамене повернется все фиговенько.