Холодные ночи

[antivan]

Автор: AWU
Фэндом: The Elder Scrolls V: Skyrim
Персонажи: Ульфрик Буревестник/фем!Довакин
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Флафф, AU, Занавесочная история
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл


Описание:
Одна из многих ночей, которые Ульфрик и Довакин провели вместе.


В Виндхельме была суровая зима, как и во всём Скайриме. Ни один норд не смел показаться из дому, поскольку каждый боялся замёрзнуть насмерть. Посетители таверн сейчас наверняка пьют горячительные напитки вроде эля, в тщетных попытках согреться.

Ульфрику уж точно не грозила смерть от обморожения. Вождь повстанцев, а в скором будущем и король Скайрима, сидел на шкуре медведя рядом с камином. Его расслабленная поза была лишь иллюзией, на самом деле мужчина вовсе не расслаблялся и даже сейчас его мысли были заняты работой.

Правда иногда в его голову закрадывались мысли об обнажённой девушке, которая лежала на кровати и наблюдала за ним из-под полуопущенных век. Ульфрик всегда твердил о том, что Скайрим – для нордов, но, пожалуй, для этой бретонки он готов был сделать исключение.

- О чём задумался? – лениво потянувшись на кровати, спросила Довакин. – Неужели опять проблемы в Виндхельме?

Буревестник поражался этой девушке. Она лежала совершенно голой на тёплых шкурах, но при это думала о важных делах… В то время как сам ярл уже готов был забыть обо всём и вновь вернуться в объятия бретонки.

- Да, - согласился он. Лучше уж Ульфрик будет обсуждать с ней проблемы Виндхельма, чем вовсе потеряет голову. – Люди волнуются. Им не нравится то, что я вынужден забирать их кормильцев на войну. Каждая семья потеряла или отца, или сына, или брата… Ещё немного и здесь начнётся гражданская война. Сама понимаешь, нам это не на руку.

- Использовать голос не разумно, - озвучила свои мысли Довакин, и Буревестник был с ней согласен. – Это только напугает их. А нам не нужен испуганный и забитый народ.

- И что ты предлагаешь? – он сам долго раздумывал над этой проблемой и, к сожалению, видел лишь один выход. Издать крик, запугать всех бунтовщиков, сломить их, показать им силу. – Ходить по домам недовольных и слёзно умолять о том, чтобы прекратили поднимать бунт?

Довакин тихо засмеялась. Смех был глухим, словно бы девушка сдерживала его. Буревестник редко слышал смех бретонки, потому что её тяжело было рассмешить. Но лишь за этот смех её уже можно было полюбить.

- Чего хотят все люди? – спросила девушка.

- Не знаю, - отозвался Ульфрик. – Власти, богатства, славы? – он спрашивал у неё. Почему-то ему казалось, что она знает правильный ответ.

- Хлеба и зрелищ. Все они хотят еды и развлечений, - подсказала Довакин. – Прикажи открыть амбары с зерном для жителей Виндхельма. Если не хватит – я доставлю зерно из своих владений. Заплати бродячим актёрам, пусть неделю выступают на главной площади на потеху народу. Поверь, от замыслов бунтовщиков не останется и следа. Все будут сыты и довольны.

- Пожалуй, это разумно, - согласился мужчина.

- Всё равно тебя что-то тревожит, - грустно заключила девушка. Она встала с постели, утягивая за собой одну из тёплых шкур.

Довакин села рядом с Ульфриком. Она обняла его и уткнулась носом в шею. Они долго сидели у камина, смотря на языки пламени.

Буревестник вспоминал о том, как девушка впервые пришла к нему и осталась с ним на ночь. Она выглядела непозволительно жалко в тот вечер. Она отправлялась на зачистку лагеря Имперцев и взяла с собой двадцать братьев Бури на помощь. Из похода вернулось пятеро, включая Довакин…

Она винила себя в смерти товарищей и в тот же вечер побрела в ближайшую таверну. Девушка напилась так, что еле передвигала ноги. Добравшись в резиденцию ярла она не нашла комнаты лучше, чем покои Буревестника. Бретонка искала человеческого тепла, Ульфрик истосковался по женскому телу…

На следующий день, Довакин с гордо поднятой головой вышла из его спальни, сделав вид, что ничего не было.

Но через неделю она пришла в покои к ярлу снова и снова…

Вот уже больше года, как они проводили ночи вместе.

В этих отношениях не было ничего серьёзного, так думали оба. Они лишь согревают друг другу постель, вот и всё. Но очень медленно привычка начала превращаться в зависимость.

Ульфрику нравилось в Довакин буквально всё. Ему нравилось, как она хмурила лоб, когда задумывалась, как прикусывала нижнюю губу, когда злилась. Ярла так же поражал её острый ум, воительница действительно была слишком умна для крестьянки.

А девушка чувствовала себя живой только рядом с Буревестником. Она удивлялась, как руки которые держали в руках оружие, которыми не раз сворачивали шею врагам, могли дарить такие ласковые и нежные прикосновения. Ей нравилось, что ярл воспринимает её как равную, трезво оценивая её возможности.

Их отношения нельзя было назвать серьёзными. Просто было два одиноких человека, которые пытались унять эту ноющую боль в груди. И им казалось, что эта зияющая рана в груди, которая образовалась от жестокости, насилия и ненависти, что окружала их, заживала.

- Как думаешь, что будет после того, как мы окончательно выгоним имперцев? – спросила Довакин.

- Не знаю, - честно ответил Ульфрик. - Конечно же, никто не будет жить в мире. Не исчезнут насильники, разбойники и мародёры. Драконы не станут добрыми и не буду работать в поле за кормёжку… Хотя, кто знает, вдруг всё будет именно так?

Девушка снова засмеялась, и Буревестник невольно залюбовался ямочками на щеках бретонки.

Они снова сидели в молчании. И они были относительно счастливы.

Довакин положила свою ладонь на ладонь Ульфрика, щекой потерлась о плечо, словно кошка.

- Пойдём обратно в постель, - прошептала бретонка. - Скайримские ночи слишком холодны, чтобы мы проводили их в одиночестве.