i'm just really mac tired
Ох, что-то не получается у меня с "a friend in need is a friend indeed ". Никак не получается. Люди легко входят в мою жизнь, я привязываю их к себе, а они меня к себе соответственно. Я легко заводила приятельские отношения, нормально выстраивала отношения с одноклассниками, но... наверное я плохой человек, чтобы ко мне привязывать надолго. Плохой же? Черт возьми, наверное я отвратительный друг. Еще на выходных я с Донни гуляла по Арбату, а сегодня глядя на дорогую подругу испытываю ноющую боль и не соображаю, как будто бы меня обухом ударили. В дружбе многое прощается, в дружбе многое позволяется. Все подколки, дурацкие клички и много чего еще. Это и называется дружба, потому что несмотря на все ты всегда знаешь, что в самый нужный момент получишь поддержку и не останешься один.
Вчера мы возвращались домой в компании из четырех ребят, а с подругой(?) мы возвращаемся всегда вместе - живем в одном доме. Как-то перетекла тема на всякие "философские темы", я вставила какую-то реплику (черт возьми, я даже не помню, какую), но не успела закончить фразу, как послышалось уже знакомое: "О, да, давайте побрюзжим как пятидесятилетние бабки на рынке. Зачем каждый раз ты поднимаешь эту тему?". Я замолчала. Я могу очень многое простить по отношению ко мне, многое, но не все. У меня есть гордость в конце концов. Я понимаю, что Донни не Лина, что с ней не поговоришь о любви/жизни и смерти/смысле жизни. Донни другая - она чувствует себя неуютно в своем гендере, мечтает сделать операцию по смене пола и быть геем. Я никогда не осуждала её выбор и поддерживала её и в её фанатизме к Джонни Деппу (девять часов ждала его приезда вместе с ней у кинотеатра, вместо обещанного часа), и в любви к Ассассинам (в том, что на эту серию меня подсадила только Кристина, есть доля неправды) и во многом другом, потому что я хотела оставаться для неё интересным собеседником. А недели три назад, когда мы шли в книжный (в который она меня вытащила против моей воли), Донни прямо заявила, что я много болтаю, а когда я замолчала и уже на подходе к магазину спросила нравиться ли ей мое молчание, она закатила глаза совсем как вчера.
О да, черт возьми, я действительно много болтаю. Поднимаю ненужные темы.
Очень много болтаю. И если бы не мой болтливый язык пять с половиной лет назад я не подошла бы к девочке. Я бы не разговорила её с присущей мне настойчивостью и не узнала бы, что у нас есть достаточно общих интересов, чтобы они могли стать фундаментом для крепкой дружбы. Еще пять лет назад - не подошла бы к другой девочке, которая только-только, совсем как я год назад, перевелась в эту школу. Обе бы остались лишь бледными тенями, как и многие другие одноклассницы для меня, безликими людьми. Тогда бы я не мучилась каждый раз, когда им плохо и не пыталась бы утешить и взбодрить.
У Донни куча недостатков. У неё комплекс отличницы, который давит на меня. Разговоры её частенько шизанутые и вводят меня в ступор. Часто она обижается ни на что, разворачивается, повесив голову и не огрызается на нас, а на следующий день как ни в чем не бывало разговаривает с нами и никогда не объясняет причины. У неё куча недостатков, но, боже мой, они мне кажутся такими незначительными, потому что она мой друг и все это - несущественное. И уж тем более я никогда не собиралась озвучивать все её недостатки вслух. А сейчас вот подумываю, что зря.
Вчера сделала лучшее, что могла: развернулась и молча ушла.
Сегодня просто молчала, нашла место за другой партой. Очень хочется верить. что через пару недель я восприму эту как шутку и лишь как мелкую неурядицу. Очень хочется верить. Но пока я в таком загнанном состоянии, что мне хочется просить лишь об одном: пусть никакие невзгоды не заберут у меня ни Юлю, ни Кристину. Без их поддержки, без их сообщений, я буду чувствовать себя окончательно разбитой.
Вчера мы возвращались домой в компании из четырех ребят, а с подругой(?) мы возвращаемся всегда вместе - живем в одном доме. Как-то перетекла тема на всякие "философские темы", я вставила какую-то реплику (черт возьми, я даже не помню, какую), но не успела закончить фразу, как послышалось уже знакомое: "О, да, давайте побрюзжим как пятидесятилетние бабки на рынке. Зачем каждый раз ты поднимаешь эту тему?". Я замолчала. Я могу очень многое простить по отношению ко мне, многое, но не все. У меня есть гордость в конце концов. Я понимаю, что Донни не Лина, что с ней не поговоришь о любви/жизни и смерти/смысле жизни. Донни другая - она чувствует себя неуютно в своем гендере, мечтает сделать операцию по смене пола и быть геем. Я никогда не осуждала её выбор и поддерживала её и в её фанатизме к Джонни Деппу (девять часов ждала его приезда вместе с ней у кинотеатра, вместо обещанного часа), и в любви к Ассассинам (в том, что на эту серию меня подсадила только Кристина, есть доля неправды) и во многом другом, потому что я хотела оставаться для неё интересным собеседником. А недели три назад, когда мы шли в книжный (в который она меня вытащила против моей воли), Донни прямо заявила, что я много болтаю, а когда я замолчала и уже на подходе к магазину спросила нравиться ли ей мое молчание, она закатила глаза совсем как вчера.
О да, черт возьми, я действительно много болтаю. Поднимаю ненужные темы.
Очень много болтаю. И если бы не мой болтливый язык пять с половиной лет назад я не подошла бы к девочке. Я бы не разговорила её с присущей мне настойчивостью и не узнала бы, что у нас есть достаточно общих интересов, чтобы они могли стать фундаментом для крепкой дружбы. Еще пять лет назад - не подошла бы к другой девочке, которая только-только, совсем как я год назад, перевелась в эту школу. Обе бы остались лишь бледными тенями, как и многие другие одноклассницы для меня, безликими людьми. Тогда бы я не мучилась каждый раз, когда им плохо и не пыталась бы утешить и взбодрить.
У Донни куча недостатков. У неё комплекс отличницы, который давит на меня. Разговоры её частенько шизанутые и вводят меня в ступор. Часто она обижается ни на что, разворачивается, повесив голову и не огрызается на нас, а на следующий день как ни в чем не бывало разговаривает с нами и никогда не объясняет причины. У неё куча недостатков, но, боже мой, они мне кажутся такими незначительными, потому что она мой друг и все это - несущественное. И уж тем более я никогда не собиралась озвучивать все её недостатки вслух. А сейчас вот подумываю, что зря.
Вчера сделала лучшее, что могла: развернулась и молча ушла.
Сегодня просто молчала, нашла место за другой партой. Очень хочется верить. что через пару недель я восприму эту как шутку и лишь как мелкую неурядицу. Очень хочется верить. Но пока я в таком загнанном состоянии, что мне хочется просить лишь об одном: пусть никакие невзгоды не заберут у меня ни Юлю, ни Кристину. Без их поддержки, без их сообщений, я буду чувствовать себя окончательно разбитой.